Таня ничего не сказала. Что тут можно было сказать.
Дамиан провел пальцами по экрану, и Федор Семенович увидел верх здания – обшарпанный панельный фасад с лесами и несимметрично воткнутыми кондиционерами.
К этому времени Таня успела сменить три работы и двух татей. Теперь она трудилась в оптическом салоне и носила модные очки с простыми стеклами – они чуть молодили лицо, поднимая скулы (не то чтобы это было очень нужно, но все-таки).
Но, поскольку тебя самого в четвертой джане тоже нет, эти волны иногда становятся смутно и как бы интуитивно различимы (вопрос «кому» здесь не имеет смысла), и переживание это не спутаешь ни с чем другим.
Редкие лампы на потолке давали мало света – Таня видела только бетонные шпалы под ногами. Бежать надо было очень осторожно.
Сначала я обходил белый пруд, потом синий, потом красный. Цветы на воде были прекрасны, нет слов, но вместо прилива плотского жизнелюбия они вызывали во мне память о джанах.