Они и были зеркалом, в которое она гляделась. Они по кусочкам создавали ее отражение, объясняя что именно представляет в ней ценность.
Ее не могли остановить какой-то дверью. Нет.
– А почему Жизель не любит, когда ее называют Жизеллой? – вкрадчиво и нежно спросила она.
– Да хуй с ним, с этим Германом, – махнул рукой Юра, – пусть он хоть на всю голову упадет. Нам-то что…
Саядо со значением поглядел на переводчика.
– Она, – продолжал Федор Семенович, – между нами говоря, сама такая была, что… Постоянно в душу плевала. Но ведь сколько времени уже прошло.