– Ага… Но так передергивать мысли, наверно, нечестно?
Не падал я только потому, что секунда за секундой рассыпался и сам. Сорваться вниз было нечему. Этот рассыпающийся «я», точно так же, как и все остальное, существовал лишь в виде эха, воспоминания о том, что уже исчезло.
– Да, – сказал я задумчиво. – Я сразу почувствовал в четвертой джане что-то такое… Не знаю даже, как сказать. Древнее, великое… Вот как в египетских храмах.
– Нет, что вы – почему сразу «в падлу». Просто у этих монахов столько всяких мелких правил, что лучше им ничего не навязывать. Им, например, нельзя спать на высоких кроватях – пришлось ему гимнастический коврик постелить. Мне самому непонятно. Ну, запреты насчет женщин, это ладно. Но кровати при чем?
– Меня, сука, уже месяц колотит по-страшному, – взорвался Ринат, – а ты говоришь, мне понравится, когда от меня вообще ни хера не останется?
А потом она почувствовала прикосновение Клариссы. В таком месте, что ее тело сразу же рефлекторно напряглось.