За соседним столиком засмеялись мужчины, но Кларисса даже не удостоила их взглядом.
– Услышать такое от хуемрази было бы харассментом. Но когда это говоришь ты, мне приятно.
В принципе она была не против. Ей даже начинало на полном серьезе казаться, что и тогда она была не против, и будь он чуть настойчивей, разговорчивей и веселее… Как пел тогда репродуктор: «Я не весталка, мой дорогой. Что же мне, жалко? Боже ты мой…»
– Примерно в том, в каком Гурджиев называл свою систему эзотерическим христианством. Но мы не просто эзотерический феминизм, мы еще и боевой феминизм.
– Я сплю. Тут знаете какая слышимость – когда на десятом кашляют, первый просыпается. Я порядка не нарушаю. Пусть спят с затычками…
– А как-нибудь без него можно? – спросил я.