– Но как? – спросила Таня. – Как можно оставить одну мысль, а другую отбросить?
– Ты должна дать тайное имя своему колодцу жизни. Оно может быть любым – но желательно, чтобы это было достаточно редкое сочетание звуков. Совсем особая вибрация, по которой космос сможет тебя опознать…
– Допустим. Но зачем одному человеку все здание целиком? Я же не поэт, чтобы этим самым вдохновляться. В моем возрасте и одной бабы уже много.
В мире есть немало людей, помогающих нам тратить деньги в борьбе с депрессией и скукой. Вот они-то и протянули мне яблоко соблазна в моем фальшивом раю.
– Может быть, – ответила Жизель. – Художник вполне мог вдохновиться какими-то конкретными сценическими образами, или, например, темами гей-культуры. Кстати, мужская гей-эстетика гораздо ближе к истинному замыслу природы, чем тот неряшливо-омерзительный мужской типаж, на который век за веком выписывает себе индульгенцию патриархия… Гораздо ближе. Когда мы победим в борьбе, все мировые клише мужского и женского поменяются местами. В этом смысле артистичный и изящный Дэвид Боуи, конечно, был человеком будущего.
Таня вспомнила Клариссу, грациозно крутящуюся вокруг своей оси.