– Мы никого не встретили, только следы других караванов. За нами путь был безопасен.
– Угу, – отдвигаясь от края скалы, пробурчал я. Разговаривать нам больше было не о чем.
Пока летел, всё поглядывал на топливный датчик, но топливо уходило по штату. Значит, при попадании в крыло трубопроводы и баки повреждены не были. Я уже привставал на своём сиденье, осматривал крылья. Правое нормально, мотор ровно работал, вращая пропеллером, а вот у левого, с краю, торчали ошмётки сквозного отверстия. Ничего, выдержит.
– Да нашёл проблему, – хмыкнул я и повернулся к ганцам. – Значит так, мне нужно только трое добровольцев, остальных я убью.
Я тут же обогнал орчанку, на ходу дозаряжая барабан. Только вот убегал я не в открытую степь, всё равно нас догонят, несмотря на скорое наступление темноты, от всадников не убежишь, а бежал к трём последним повозкам с клетками. За эти три дня я успел узнать, кого где содержат, подслушал, не всех, но многих. В них пленённых воинов держали, наёмников. Уж если вырываться, то всем месте, а без них у нас мало шансов. Были бы лошади, тогда шанс имелся. Пусть освобождённые рабы свяжут ту и другую стороны, мы же добудем лошадей и свалим. Вот такой план. Наёми его одобрила.
Утром, после хорошего такого завтрака, я вернулся к месту раскопок и, активировав амулет ночного видения, спустился вниз. На борту освещение не действовало, поэтому без него никак. Держа амулет-поисковик постоянно в активном состоянии, я направился к рубке. Прежде чем спущусь в трюм, изучу, что есть на борту. В журнале должна быть нужная информация, это чтобы на боевой сюрприз не нарваться. Открыв створку в рубку, я сделал всего два шага, как увидел, что к моему лицу приближается покрытое пылью напольное покрытие и на этом всё, темнота. Меня вырубило. Даже не успел почувствовать боль от неуправляемого падения, особенно от соприкосновением с полом.