Некоторое время Трэша никто не трогал: не тушил окурки о глаза, не стучал по лицу острой стальной киркой, проверяя на прочность, как те недобрые люди, которые выгружали его из кузова. Счастьем такое спокойствие не назвать, но он начинал привыкать радоваться даже таким мелочам.
Ну вот, у Трэша появился какой-никакой, но дом.
Одного Трэшу маловато, но, даже если руки человека перестанут дрожать, много изготовить тот не успеет.
Испуганно пискнув, каннибал в один миг выдрал тело из ржавой теснины и с дивной прытью помчался к ближайшей лесополосе, оставив за собой стойкий шлейф из запахов крови и экскрементов.
Но, странное дело, глядя чуть ли не в упор (до Трэша и полусотни метров не набиралось), мужчина не изменился в лице, не поднял тревогу, не попытался навести пулемет на весьма заметную цель. Просто смотрел и чуть хмурился, будто ему что-то не нравилось в пейзаже, но на этом все ограничивалось - никаких решительных действий не предпринимал.
- А я даже не стрелял. Руками его завалил, - похвастался Сыч из-за спин.