То есть - другая. Девушка в рваном платье присела над телом пулеметчика и вовсю рвала зубами его шею, пытаясь расширить рану, проделанную броневым шипом. При этом она урчала знакомо, но бессмысленно. Старшая женщина взирала на ее действия дикими глазами, прикусив свою ладонь. В глазах ее царил не просто ужас, там просматривались безумие и вселенский кошмар, похоже, она ничего не соображала.
Но нет, все верно. Еще как родные. Вот только в нечеловеческом мозгу они кажутся чужеродными, отсюда и диссонанс.
- Что тебе непонятно? Не первый раз на разборку сюда разных привожу. Пациент это, из наших. Слишком много кушал, вот вырос большим.
Вот только живца в коробочке не наблюдалось. Дно ее было застлано ватой, в углублениях расположились шесть зеленоватых яиц какой-то мелкой пичужки. Скорлупа странноватая, слегка просвечивается, выглядит чуть ли не стеклянной, но почему-то нет сомнений, что к стеклу это не имеет ни малейшего отношения.
- Это не радует. Такой видный клиент и бестолковый. В натуре понты.
До конца оторвав крышку капота, Трэш поднял ее над головой и чуть изогнул. Получилось убогое подобие шляпы, дождь через нее не проникал. Верхняя часть тела теперь защищена, в вот с нижней все обстоит почти также плохо, как и прежде, - ветер то и дело заставлял ливневые струи двигаться чуть ли не горизонтально, прикрываться надо сразу с двух направлений, иначе без толку.