- Ты никого не будешь есть. И не заходи туда.
Что там располагалось? Зрительная память подсказывает, что там, посреди кукурузного моря, вздымается нелепо выглядевший холмик. Нет, он достаточно живописный, вот только выглядит чужеродно, искусственно, скорее всего, в его рождении замешан человек, а не природа, а в голове почему-то вертится непонятное слово - курган.
- Как пустой?! - опешил Сыч. - Да нихрена, это же элита, там весу тонны под две, пару баранов в одно рыло уплетал. Да не может быть.
- Никак не представляю. Второй голоден. Когда Второй голоден, он плохо думает.
Теперь размахнуться блоком, занеся его двумя вытянутыми руками над головой, после чего со всей дури обрушить на крышу, примеряясь к подсказанному внутренним голосом слабому месту. Бронелисты выдержали, но не совсем - их повело, прогнулись, расходясь по сварным швам, экипаж при этом испытал богатейшую гамму эмоций, - изнутри в два голоса заорали неописуемо.
У пулеметчика будто глаза на спине выросли - что-то почуяв, начал поспешно разворачиваться. Но поздновато спохватился, Трэш успел разогнаться, он уже слишком близко. Прыгнув метров с четырех, перелетел через пикап, ухватывая за собой не успевшего ничего предпринять противника и заодно ударом коленом сбивая его оружие, выворачивая крепление турели из днища кузова. Упасть постарался так, чтобы, подмяв под себя орущее тело, вонзить в него несколько шипов нагрудной брони. При этом даже не попытался остановиться, а наоборот, оттолкнулся левой рукой от асфальта, уходя в перекат к четверке, обступившей женщин.