Откуда пришло это знание? Да оттуда же, откуда все остальное.
Несмотря на долгое подслушивание, Трэш не выяснил из их разговора ничего, что имело отношение к работе огнеметов. Но проанализировав все, что доступно уцелевшему глазу, пришел к выводу, что это кустарные установки, не отличающиеся дальнобойностью и высокой температурой горения огнесмеси, да и качество самой огнесмеси сомнительное. Что будет, если в него выстрелят из такой штуки, он не представлял.
Зажал в лапе здоровенный кусок каменного угля, прихваченный из вагона и накарябал на фанере - "Что с твоим ребенком?"
Но можно ли верить этой информации? Женщина явно не в себе, по ней заметно, что здорово натерпелась, от таких переживаний можно запросто тронуться. Взять, хотя бы, ее короткий рассказ о попытке уехать из города - она уверяла, что Димочка, будучи прекрасным водителем, знающим в округе каждую дорогу, ухитрился заблудиться, едва они отъехали. Точнее - не заблудились, а вместо знакомой местности увидели черт знает что.
С того самого момента, когда начал себя осознавать, не выдалось ни мгновения, которое обошлось бы без боли. Но, как оказалось, терпеть ее ничего не видя и слыша непонятное - гораздо невыносимее.
Трэш, шагая по земле, захваченной блестящим углем, давно уже потерял счет времени. Иногда ему казалось, что он бредет сутки, а то и больше. В такие моменты он спохватывался, обессилено поднимал голову, слезящимся глазом выискивал солнечный диск. Тот далеко не всегда проглядывал сквозь сплошную облачность, доходило до почти полной уверенности, что наступила ночь, а хорошую видимость можно легко объяснить окончательно взбесившимся зрением.