Бальзам для истерзанного лишениями желудка!
Теперь, самое главное - успокоить эту пару быстро, без стрельбы и криков. Их послали проверить внутренние помещения на предмет угроз, ничем другим объяснить их появление здесь и настороженное поведение невозможно. Трэш в этом месте не наследил, догадаться о его присутствии они не должны.
- Это кто волнуется? Я? Да я даже не думал волноваться. А вот ты неспокоен, и это плохо. И еще, твои товарищи могут рассказать обо мне внешникам. Не подумал о таком варианте?
Одно смущает - на технике не видно красных ромбов. Пускай во мраке их окраску не разглядеть, но сами-то они никуда не денутся. Враги наносили их и спереди, и сзади, и по бортам и даже на крыши, а тут ни единого.
Как же он их ненавидит... Иногда, глядя на себя со стороны, даже удивляется силе этой ненависти. Должно быть, все дело в его неведении. Трэш просто не видит другой жизненной цели, кроме как, методично давить этих ублюдков, пока ни одного не останется.
Протрещала автоматная очередь, пули начали бить по затылку. Не сильно, но чувствительно, заставив, хотя бы, частично очнуться, вынырнуть из бездны боли, избавиться от власти безумия, подскочить застигнутым врасплох зверем, разворачиваясь к угрозе. Глаз открылся, Трэш сквозь слезы различил, что возле распахнутой дверцы черного пикапа стоит выбравшийся пассажир. Лицо у человека было бледным и переполненным нехорошими предчувствиями, что вполне объяснимо, ведь он только что расстреливал беззащитную, по его мнению, мишень, и вдруг оказался наедине с до крайности обозленным чудовищем, желающим ему зла.