- Разговариваем, мол, одинаково, как быдло из свинарника, бреемся нечасто, а ты вот, вообще, бородищу отрастил.
Так и есть, знакомые машины катаются - те самые, с красными ромбиками. Сильно растянувшаяся колонна вытекает из-под железнодорожного моста: грузовики, уродливо обшитые железными листами, решетками и сетками, пикапы с пулеметами, реже с ненавистными огнеметами, парочка стареньких бронетранспортеров. Но основной транспорт - фуры с защищенными кабинами. Прицепы на них вообще не дорабатывали, причем, все до единого груженые.
Но своим неожиданно прорезавшимся чутьем он видел, что не все мертвяки торопятся подставляться под болты и пули. На самой границе "сферы всеведения" наблюдалась подозрительная оживленность. Как минимум, два крупных, значительно изменившихся зараженных, плюс еще один, упрямо избегавший обнаружения, выдававший свое присутствие лишь косвенными уликами. Ну и бегающая грязная мелочь тоже там крутилась, причем, страха перед развитыми сородичами эта шелупонь не проявляла.
- Он вчера чуть ли не с утра до вечера под спеком проторчал. Вмазался, и вперед, глаза никакие, всякую ересь нес. Потом к Бобру пристал, мол, свари ему компот из арбуза и соленых огурцов. Все дела бросай и срочно вари. Хуже дурака, честное слово, мозги конкретно набекрень.
- Не, ну ты погляди на его глаза. Да это ж охренеть!
Живо вспомнился карьер, именно в нём таких звуков наслушался.