Пожалел об этом тут же, причем сильно. Спину при приземлении свело столь неистовой судорогой, что Трэш непроизвольно засипел, заскулил, выгнулся затылком назад, припав на колено. Выматывающий приступ, набросившийся ни с того, ни с сего, сдавал позиции неохотно, отпускал понемногу, неспешно, растягивал извращенное удовольствие, уподобившись мучителю Мазаю.
- Братан, да я все понял, давай мы будем без этого. Я же ведь не молчу, я тупо не знаю, как начать. Ладно, я, значит, Сыч, живу сам по себе, один, сложилось так, проблем нахватался маленько, но это дело временное и поправимое, с каждым случиться может, места здесь такие. Людоедами ты мертвяков кличешь? Видать и правда с памятью у тебя хреновые дела.
Людишки выбрали примитивную и беспроигрышную тактику. Пользуясь тем, что беглец двигался по лишенной укрытий степи, они подъезжали к нему метров на пятьсот, после чего спешивались и открывали огонь из огромной крупнокалиберной винтовки. Попадали не всегда, но частенько. Пули броню не пробивали, но лупили по ней с такой дурью, что удары в корнях зубов отдавались и хотелось жестоко наказать виновников.
Виси дрон на одном месте, проблем бы не было вообще, но он, скотина неугомонная, бороздил небосвод по непредсказуемой траектории. Да еще и высоту то и дело менял, так что, то и дело приходилось учитывать новые углы обзора, делая поправки в своих планах.
- Значит так! Власть поменялась! Теперь здесь все мое! Я иду, куда хочу, а вы идете со мной! Я Первый, ты Второй! Или я Первый, а ты мясо Второго! Выбирай!
Пробудился от грохота пулеметной очереди, причем, даже спросонья мгновенно осознал, что стреляют очень близко, и калибр у оружия из тех, что связываться с ним крайне нежелательно. Если, конечно, не хочешь потом днями и ночами валяться в лужах собственного гноя, дожидаясь, когда из пробоин в броне вывалится металл.