Трэш, по понятной причине ничего не отвечая, ухватил неведомую деталь, прихваченную из вагона, где хватало металлургической продукции, легко ее согнул, заставив напряженную сталь заскрипеть, молча указал на другой конец, а затем на волочащийся трос.
Сыч не выглядел хорошим бегуном, но жажда жизни и страх - лучшие в мире допинг и стимул. Он на завидной скорости промчался больше трех километров. Дыхание сбилось, из глотки вырывался то сип, то хрип, грудная клетка нездорово вздымалась, ноги заплетались, сердце оглушающе билось в ушах, а перед глазами темнело.
- Да хватит уже дрожать. Надоел. Сказал же, я тебя не убью. Что неясно?
Применительно к нему - необходимо быть сытым и здоровым. Следовательно, прямо сейчас он продолжит обыск магазина, набивая желудок разными вкусностями, а когда места в нем не останется, отправится отлеживаться на свое любимое место.
Чавкая когтистыми ступнями по раскисшей почве, Трэш, внезапно, расслышал впереди схожие звуки. Даже неистовство бури и шум бьющей воды не помешали, посторонние шумы легко выделились из этого фона, уши временами все же начинали работать достойно.
Трэш пополз дальше, и почти сразу же по телу густо заколотили пули. Обернувшись, он злобно сжал зубы. Танкисты не решились стрелять из поврежденного орудия и сейчас делали единственное, что можно было сделать в их положении, пустив в дело спаренный с пушкой пулемет. Надо было и ему ствол обломать, но что не сделано, но не сделано.