– Да, я умею шить, – улыбнулась я неловко, словно меня застукали за чем-то неприличным. – Чему только не научишься… Я сейчас пойду вниз, нужно заработать денег. Тебе ужин принесут сюда.
– Здесь заклинания наложены на корпус, – озвучил мои догадки лавочник, поднося инструмент ко мне и демонстрируя. – Кроме того, струны износостойкие. Чистейший звук, полагаю. Ей не страшны вода и случайные падения. Разумеется, если попытаться ее разрубить или специально бить ею обо что-то твердое, она не выдержит. Но в целом, для странствующего музыканта – это оптимальный вариант. Есть только одна небольшая сложность, – пожевал он губами.
– Если бы не то, что моя мать была магом, прячущимся ото всех, скрывающим свой дар… Я бы не выжил. Лишь благодаря ей я всё еще дышу, хотя она сама давно уже во владениях Неумолимой. И знаешь, ее бы радостно предали и отдали палачам даже наши верные слуги. Не потому, что она причинила им вред. Вовсе нет, она была добра ко всем. Но лишь за то, что она способна причинить этот вероятный вред, ведь она владеет магией.
– Нелегко тебе придется, – почесал он бороду. – Вы ж оттудова выходите – словно дети малые. Самых простых вещей не разумеете. Ты-то еще ребенок, можно списать на то, что убёг из родительского дома, потому ничего о мире не знаешь. А каково взрослым мужикам?
– Да будет так. Вас проводят в гостевые покои. Целителя вызовут. Остальное, когда вы отдохнете и соберетесь в путь.
«Во всем виновата эта дрянь, Альенда! Она, это всё она. Не видела никого, кроме своих мужа и ребенка. А он, Гаспар, моложе, лучше и сильнее. Она ответила за это. Он добр, убил ее быстро, всего лишь перерезал горло. Он добр, да. Надо было помучить, а он проявил слабость… А она всё подстроила! Он ничего не получил!»