– Не бойтесь, – дрогнули в улыбке губы странного лавочника. – Попробуйте сыграть любую мелодию. Какая вам особенно мила?
– О! А мальчишка-то из благородных. Гляди, как кланяется!
После чего повернулась к публике, поклонилась и положила пальцы на струны.
Мгновение, и вместо ярости меня затопило, оглушая, облегчением, надеждой, затаенной болью.
– Не так быстро. Чтобы до вечера привел себя в порядок. Общественная баня на соседней улице есть. Иди помойся, а то от тебя воняет. Да и одежду смени, если есть запасная. А нет – так эту почисть. У меня приличное заведение.
Перевертыши, как тут еще называли этот народ, облюбовали симпатичный кабак с увитыми зеленью стенами и обширной верандой. Народу, несмотря на середину дня, было изрядно как за столиками на открытом воздухе, так и внутри. Это было видно в открытую настежь дверь.