Сколько же ей лет? Больше двух десятков она провела только в этой лавке, а даже это дольше, чем я живу на свете.
– Не боись, пацан. У нас заведение чистое, шваль не пускаем. Да и нет пока никого, ты единственный посетитель сейчас. А вот к вечеру набьется народ.
Открыв, я с удивлением уставилась на трактирщика, мявшегося в коридоре.
Никак не отреагировав на его слова, я заняла второе кресло и откинулась на спинку.
Пока мы шли за мажордомом в выделенные нам комнаты, я хотела задать Дару вопросы, но была остановлена строгим взглядом. Да уж, похоже, мы не в гостях у доброго знакомого, а пришли требовать возврата долга у смертельного врага. И нельзя ни на секунду расслабиться, ни сказать что-то лишнее.
Он сидел, застыв словно неживой, уставившись на меня ничего не выражающим взглядом, а из его носа уже не капала, а буквально лилась кровь.