Вместо ответа он взял мою руку, вложил в нее статуэтку и сжал мне пальцы.
В меня вперился пристальный тяжелый взгляд.
По мне этот неприятный господин скользнул равнодушным взглядом, мгновенно оценив и потрепанный вид, и безобидную внешность, и возраст моей личины, и упрятанный в чехол музыкальный инструмент за спиной. Проигнорировал мой сдержанный поклон, не поведя даже бровью, хотя не понять того, что я приветствовала его как один аристократ другого, он не мог. После этого молоденький менестрель перестал интересовать хозяина замка.
Я уже знала, какие продукты нужны в пути, а какие выдержат день-два и испортятся. Могла выбрать в лавке хорошую крепкую веревку, а не подгнившую, которая порвется от первого же узла. Да, было и такое со мной, подсунул жуликоватый лавочник явную дрянь.
– Неужели? Когда я отыскал его в графском замке, он был совершенно безумен. Нес какую-то околесицу про тени, охотящиеся на него. Про шорохи и то, что замок его ненавидит и пытается выжить. Что вода тухнет, еда гниет, а по ночам кто-то невидимый шепчет, чтобы он уходил.