– Это у вас, королей, особая манера такая – бить по больному?
– Ты что, до сих пор здесь? А ну немедленно во дворец! Тебя люди ждут!
– Глупцом, болваном и далее по возрастающей. Только это меня и утешает. О покойнике король бы так говорить не стал.
Происходящее в доме безобразие Кантор услышал еще с улицы. Кому-то громогласно и многословно рекомендовалось убираться вон и никогда более не оскорблять благородного дворянина подобными предложениями. Видимо, графа в очередной раз посетили представители цивилизованной оппозиции, о которых упоминал его величество. Возможно, стоило подождать, пока посетитель уйдет, а хозяин успокоится, но Кантор спешил. Уж очень не хотелось, чтобы приступ застиг его посреди разговора. Не хватало только сочувствий от Гаэтано и возведения в мученики. Поэтому Кантор не стал ждать окончания разборок, а смело взялся за цепочку дверного звонка, надеясь, что его приход ускорит окончание скандала.
Кантор хотел опять заругаться, но вспомнил дедушку и смолчал.
– Неужели… ты хочешь сказать… он вернулся?