— Ладно, но пяти сотен это не стоит, две.
За спиной полыхнуло зелёным, будто в кубрике включилась какая-то дополнительная подсветка. Я оглянулся и заметил как медленно тухнет бирюза в глазах Даши. Через секунду сияние разгорелось снова.
Он что-то сделал, лианы оплетающие капсулу поникли, поднялась крышка. На постели лежит девочка. Она подняла голову и села. Открыла глаза, в них потухло ярко зелёное сияние и они стали серо-голубыми. Дашка протянула ко мне ладошки, я подхватил её на руки, чуть не выронив пульт микро-мин.
Кстати, до сих пор его никто не выручил не потому, что боятся гнева начальства, а потому, что никто не хочет получить пум-пум-пиды от мародёров. У них дело «о воздаянии» как пить дать на контроле, Трикс все уважают. Да и мне симпатяжку расстраивать не охота.
С третьего раза удалось тапнуть неповоротливым, мёртвым пальцем по нужной иконке. Впереди по костюму пробежалась белая полоска и он расстегнулся по ней как по застёжке-молнии.
Отсчитываю от стены двадцать шагов. Ага. Возле прямоугольной глыбы и у того кривого приямка зарыты звёзды. Десять шагов вперёд — первый балахон, по прямой от экскаватора — второй. Или от экскаватора третья кучка жемчуга, а балахон у приямка?