Вечером, лежа в кровати вспоминаю красивое, желанное, обнаженное Маринкино тело.
— Есть у меня мысль, как вы с подругами можете поразить наповал зрителей. Такого еще никто не видел. Это танец, но незатейливый, разучивается на раз и не требует танцевальных способностей. Можно задействовать всех желающих, — по мере перечисления плюсов девчонки все больше оживляются и смотрят уже с нетерпением.
Кто-то вспоминает нашу джигитовку по ночному поселку. (Все всё знают, блин!)
Раздевшись догола, шли в помывочное помещение. Найдя свободные тазики и место на бетонных лавках, отец ошпаривал кипятком тазики и лавку. Потом запарив веник, шел с ним в парилку. Иногда и меня маленького тащил с собой.
— Не знаю, надо попробовать, — предлагаю.
В поселковом магазине и возле него (в народе «Восьмой», вероятно, по порядковому номеру гастронома), как и ожидалось, толпился народ. Самая большая очередь, преимущественно из мужиков, была возле алкогольного отдела, в друге отделы — из женщин, в две кассы — смешанная. Встал в молочный отдел. Какой приятный запах от молочных продуктов. Продавщица в несвежем белом халате привычно ловко разливала молоко из алюминиевого молочного бидона литровым черпаком с вертикальной длинной ручкой.