Вечером Фрол притащил три иконы, одну книгу и какую-то позолоченную финтифлюшку надеваемую на посох священника. Одна из икон была похожа на одну из ценных икон Стаса. Вот ею и хотел меня Фрол удивить. Икона имела хозяина, который просил за нее не менее ста рублей, но божился, что икона ценная. (Уж не на ней ли божился?). Вручил Фролу его деньги. Он оторопел. Наверное, никогда не держал такую сумму в руках. Напомнил ему об обязательном расчете с хозяевами. Посоветовал подобрать себе помощников, которые бы замыкались на него, а он уже на меня. Он же и рассчитывался бы с ними. Уведомил его, что появился новый, более выгодный канал сбыта антиквариата. Вероятно, его доход возрастет. Нацелил на старые пустующие дома в деревнях и бездействующие церкви. Рекомендовал ограничить контакты с хозяевами. Фрол с горящими глазами внимал мне, как оракулу. Обрадовал — если он хочет заиметь себе джинсы, пусть принесет мне свой размер и 180 рублей. Но это для всех секрет, в том числе для его брата и родителей. Он тут же вручил мне 180 рублей и убежал узнавать размер у матери. Вернулся обескураженный. Мать тоже затруднялась с его размером — он вытянулся за год. Пришлось идти к матери за метром и измерять его. Обещал привезти ему джинсы в пятницу.