Пест от такой картины опешил. Такое он увидел впервые, и увиденное так сильно пахло пряностями, что у ведуна невольно засвербело в носу. Юноша принялся обходить по кругу странного духа и пытался понять, что же оно такое. На месте, где должно было быть лицо, висела белая бумажка со странной неразрывной вязью букв. Это было очень похоже на вязь рун магии воды, но все же отличалось. Обойдя два раза вокруг борющихся духа и молодого парня, Пест сдался.
Людвиг бил колдуна «слабыми» по меркам юноши заклинаниями уже несколько часов. Тот нехотя отбивался и все отступал назад, изредка пытаясь дать сдачи настырному молодому магу. По длинным клыкам и глубоким морщинам на лице рырга было понятно, что это старый, опытный колдун.
– Ведьма как есть, но ведьма непростая. В силу вошла, и спасу от нее не будет, коли обозлится, – хмуро ответил Пест. Он не спускал взгляда с девушки. – Она седьмой раз силу свою отпускает…
Ратмир же завалился назад спиной, но не упал, а растекся белой жидкостью по полу, которая на глазах впиталась в мрамор.
– Единый нам тебя послал, да так любо послал, что спасу нет! – женщина суетилась и пыталась что-то найти в платье, судя по суете, это было что-то очень важное. – Мужа Единый по весне забрал, он лихоманкою неделю мучился, все вертелся как уж на сковородке, а за сына его слово сказать некому. Я-то старая уже, вдовых брать у нас не любо…