– А сколько я спал? – хмурясь, спрашивает Пест. – Четыре дня?
– Папко… а меня? Меня-то забыл! – говорит словно не свой, писклявый голос.
– Умаялся парень, – прошамкал старик. Он подошел к юноше и завалил его на себя. Ухватив его под мышки, он донес его до лавки, куда и уложил. Здоровый глаз успел заметить, что за окном начало светать. – Вона как! Значится, всю ночь новый глаз делал.
Людвиг стоял за щитом, наблюдая, как перед ним с ноги на ногу перетаптывается бугай Прист. Он был один из самых крупных в нынешней смене патруля. Широкоплечий, на две головы выше Людвига, он создавал впечатление живой крепости. Даже без кожаных доспехов, в которые он был одет, когда вернулся на заставу. Видом Прист вызывал ужас и в то же время щенячий восторг.
– Не станешь, – кивает Пест. – Рыргам до нас еще далеко.
Явка была обязательна ввиду того, что на собрании были объявлены новости государственной важности. Единственным отсутствующим был Пест.