- И с кем ты там будешь жить? – воскликнула мать, поднимаясь.- Одна? Майа, тебе всего шеcтнадцать лет, жить одна ты не можешь.
- Думаешь? – в голосе другого – того самого «тонкого» брюнета, который обозвал плебейкой, прозвучала непpикрытая насмешка. - А может ты, как обычно, переоцениваешь людей?
- Существенная, – туманно ответил Эуран, выразительно окидывая меня взглядом.
Угроза была подкреплена приступом темноты в глазах, а ещё меня повело так, будто бутылку крепкого вина в одно лицо выпила. В общем, пришлось подчиниться ультиматуму - едва мы с рабынями вернулись в школу, я махнула девчонкам рукой и всё-таки уползла спать. На часах было без малого пять утра.
И завершив с опросом, Санлем перешел к теме занятия - отравлении таллием.
- Малышка, а у тебя ухо отклеивается, – выдергивая из этих мыслей, заявил Агаррахат.