— На, держи, — и он вытянул руку, в которой были зажаты грабли с девятью зубцами.
— А ты, Митя, что думаешь про здешние «Молоди»? Что это за «соседи» такие?
— Блин, братан, при чём тут предъявы? Это же, блин, мать её наука…
— … ну, скажем так, «с помощью колдовства». Не подскажете, кстати, как у вас тут к колдовству относятся? На кострах колдунов не жгут? Вы уж простите, но мы действительно ничего не знаем о вашем мире.
Светлана промолчала, но внимательно посмотрела на нашего военного. Очень внимательно.
Все-таки бабочки — на редкость безмозглые создания. Вот уже битые два часа мы тащились по джунглям за этим мотыльком, и измотал он нас совершенно. Пионеры, как их обзывала Семеновна, уже начали бурчать — плохая, мол, была идея тащиться за этой чешуекрылой. Только ободрались все, и никуда в итоге не пришли, бродим туда-сюда, метаясь из стороны в сторону. Митрич, правда, в ответ на эти претензии только постучал себя пальцем по лбу и посоветовал посмотреть пройденный нами путь на карте. После этого все разговоры стихли, потому что карта более чем убедительно свидетельствовала — при всех своих метаниях, повторяемых нами, мотылек тем не менее упорно двигался в определенном направлении. И — сюрприз! — двигался он почти точно в западном направлении.