И так будет до тех пор, пока люди в этом мире будут ценить красоту и фантазию.
— Потому и жму, что она уже красная, а нам еще босса валить. Мы ее и так ушатаем. Н-н-н-а тебе! А, не нравится? Тань, старайся топором по шее работать, там урон больше проходит!
Этот поток слов не останавливался ни на секунду, и прервался только тогда, когда нервничающий и переживающий Митрич, на тратя слов даром, выписал Петьке подзатыльник.
Все посмотрели на него, и тут Митрич неожиданно перестал быть скелетом, и принял привычный (для нас привычный, а для детей — совершенно незнакомый) облик. Все загалдели, но он жестом прервал нас.
— И что — никто не видел, куда эта проклятая бабочка делась? Ну вы же впереди меня бежали, что у вас — глаз нет!
— Мы всех порвём! — закричал Тарасик и выбросил вверх кулак.