— А может, он испугается, что его спалят, и тихонько свалит? — предположила Ха Танг, повторно игнорируя убийственный взгляд брата.
Кантор выгреб склянки на стол и начал укладывать по одной в специальный ящичек, одновременно пересматривая в поисках лишних или недостающих. Вот остатки краски, ох, зря не запрятал получше, ведь Астуриас мог догадаться, если пошарил в столе… Вот остатки растворителя, эликсир от головной боли, капли для укрепления сосудов… твою мать, забыл про них, уже неделю не принимал! Еще один растворитель, пустой флакон, давно пора было выкинуть или отдать в аптеку, болеутоляющее, опять растворитель… Стоп, да сколько их здесь? Один остался после вразумления графа Гаэтано, второй забыла Ольга в тот же вечер, а третий откуда?
— Какое там наедине! — вздохнула Ольга. — При куче народу!
— Так нечестно! — воззвал откуда-то из-за крупа кентавра обиженный дон Херинельдо. — Он меня первого оскорбил!
— Тебе, может, и нет. Тебе всегда такие нравились, я помню. Еще тогда не мог понять, как тебя угораздило связаться с этой Патрицией…
— Я забыл… — неохотно отозвался мистралиец. — Есть дрова. Сейчас принесу. Чай будете?