Когда Гаспар отодвинул засов и Бастиан Моран шагнул через порог, он улыбнулся мне, будто самому близкому человеку на свете.
Но только коляска выбралась из плотного потока транспорта и повернула на улицу Михельсона, Лука немедленно натянул вожжи, останавливая лошадей. Дорога оказалась перегорожена живой цепью констеблей и целой толпой зевак, среди которых преобладали местные иудеи в традиционных черных одеяниях. На полицейских ротозеи напирать не решались: те стояли в полной боевой выкладке и вид имели откровенно недобрый. Из-за соседнего дома выплыл небольшой дирижабль, пошел на снижение, завис над крышами. Пулеметные гнезда гондолы были открыты, наружу торчали ствольные блоки гатлингов.
А там лицом к лицу столкнулся с чернявым малефиком!
– И они сунутся из-за табака в Китайский квартал? – засомневался Жиль.
– Очень удобно придумано! – заулыбался Остридж. – Рассчитываете столь примитивной ложью объяснить наличие ваших отпечатков на орудии убийства? Не выйдет! Ни один суд не поверит этой выдумке! Обратите внимание: на ноже – кровавые следы. Отпечатки свежие! И очень скоро экспертиза подтвердит, что они принадлежат вам!
Фотограф на полу заворочался, тогда я брызнул ему в лицо водой и протянул стакан.