– Будто не знаешь! – вздохнула хозяйка клуба. – Фальер из меня душу с этими бумагами вынул! – Она отперла дверь, взяла шляпку и сумочку и вернулась в коридор. – Маркиз тоже ведет себя непонятно. Разговаривал со мной сквозь зубы! Даже не знаю, какая муха его укусила!
– Что здесь произошло? Чего он хотел? Что сказал?
Софи слегка покраснела, скорее не от смущения, а от злости, и положила руку на грудь, словно пыталась отгородиться от неприятного воспоминания. Сегодня она надела скромное серое платье без декольте, но его покрой лишь подчеркивал стройную фигуру.
Проклятье! Вовсе не уверен, что теперь его проймут обычные пули, пусть и в алюминиевой рубашке!
Напоследок я сделал ноги поджарыми и атлетическими, а потом стиснул лицо ладонями, и тотчас взорвалась невыносимой болью голова. Кости черепа деформировались и сместились, принимая новую форму; податливая плоть повиновалась касаниям пальцев, словно мягкая гончарная глина.
Воображение нарисовало перспективы самые безрадостные, но сдаваться я не собирался и задергался, намереваясь высвободиться из пут. Тотчас откуда-то сзади вышел впустивший меня в клинику лысый санитар.