– Не стоит! – отказался я, а танцовщица вдруг покачнулась, и золотистый брют выплеснулся на мой пиджак.
Я не стал просить себя дважды и вышел за дверь. Встав на углу, внимательно оглядел перекресток и задумчиво постучал по выгоревшему на солнце рекламному щиту у крыльца салона, затем пропустил паровую повозку с заваленным мусором кузовом и отправился в пивную, где утром приметил кабинку с телефонным аппаратом. В надежде на лучшее позвонил оттуда в дом Альберта Брандта, но – черта с два! – состояние Софи заметно ухудшилось.
Я сразу заказал печеное свиное колено с овощным гарниром, тарелку кнедликов и кувшин светлого пива, а Ольга надолго замерла перед доской с написанным мелом перечнем блюд. В итоге она попросила принести салат и рюмку бехеровки.
Я перебежал к углу дома и только взялся за водосточную трубу, как сзади подскочил постовой.
– Полицейские должны были знать наверняка, что в клубе никого нет, раз они решились взять тебя в оборот, – сказал я. – Им кто-то об этом сообщил. И этот некто вполне мог следить за тобой и раньше. Когда последний раз ты ездила в ссудную контору?
Я выскользнул из-за стола и юркнул в коридор с уборными. Толкнулся в одну – та оказалась заперта, тогда заскочил в соседнюю и прижался спиной к стене между приоткрытой дверью и умывальником. Пускать в ход против вооруженного пистолетом человека кастет было слишком рискованно, пришлось достать стилет. Легкое клацанье выскочившего из рукояти клинка потерялось в царившем в пабе шуме.