Ифриту пришлось ничуть не лучше. Его ослепительное сияние враз погасло, а жар перестал жечь кожу порывами раскаленного пустынного ветра. И все же тварь сдаваться не собиралась. Сияющая фигура начала расплываться в нечто невообразимое, закручиваться смерчем призрачного огня, пульсировать синхронно с рвавшими мою голову словами.