– Оспа! Да, точно! Он был рябой. Но это почти не бросалось в глаза.
Простыня на ее груди продолжала размеренно вздыматься и опадать, в бледное лицо понемногу стал возвращаться румянец. Пусть болезненный и лихорадочный, но все же румянец. Это позволяло надеяться на то, что введенной дозы окажется достаточно, но, когда минут через десять в спальню вернулся благоухавший свежим ароматом коньяка доктор Ларсен, он моих упований не разделил.
– Поймите! – поднялся он из-за стола. – Все истории болезней сгорели при пожаре! Я ничем не могу вам помочь!
– У Ольги появился преследователь. Долин снял ей новое жилье и привозил в клуб, а я отводил на квартиру после выступлений. Вероятно, кто-то из нас оказался недостаточно осторожен.
– Шрамы. Порезы нанесены до пожара. Вы не могли их не видеть.
Бросив наводить порядок, я заскочил в комнату с печью, уселся на край стола и понурил плечи. Под рукой – бритва…