– Знаете, что самое забавное, мсье Чен? – Старик ничего не ответил, но я ответа и не ждал. – Самое забавное то, что из всех нас в выигрыше остался только Большой Джузеппе. Такой вот парадокс.
– Да, это он, – произнес я, враз ощутив заполнивший покойницкую промозглый холод. – Это Жиль Гримо.
Ерунда! К этому времени я уже успел заметить, что крыши выходивших к лекторию домов просто кишмя кишат не побоявшимися забраться туда зеваками. У пожарных лестниц дежурили констебли, но вниз полицейские никого не гнали, прекрасно осознавая всю абсурдность этого воистину сизифова труда.
Продавец защелкал костяшками счетов, но сразу отвлекся, стоило только мне обратить внимание на прилавок с холодным оружием.
– Увидишь его, скажи, чтобы забрал деньги.
Поэт смутился и машинально потер прятавшийся под песочного цвета бородкой шрам. Мизинец на его руке оказался странно искривлен, будто от давней травмы.