А если он включался, выключить его не мог уже никто.
— Жак, ты что, читал на ночь мемуары Рутгера Шварца Одиннадцатого? — нетерпеливо перебил король. — Откуда такой слог? Хотя да, взглянуть на лицо Кантора в тот момент и я бы не отказался…
Будь у него такой же противный внутренний голос, как у Кантора, — непременно добавил бы: «А еще лучше — с Шелларом советоваться, прежде чем что-то затевать!»
— А если его… — Маэстро стыдливо замялся. — Ну того… нанять кого-нибудь…
Донья Исидора вздохнула и надолго отвернулась к шкафу, перебирая склянки на полках.
— «Почему-то»! — фыркнул Кантор. — Да он вообще не способен что-то сам написать! Это еще в консерватории все знали! Ну не дало ему небо способностей, я же тебе говорил. Голос у него прекрасный, слух что надо, особый дар задевать сердца людей своим пением — тоже есть, гонор непомерный — налицо, а вот сочинять — никак!