Кипяток наконец забурлил, и я резким движением опустил в кастрюлю обе ладони. В первый миг больно не было. Но только лишь в первый миг. А потом нервные окончания полыхнули огнем, меня скрючило, и лишь неимоверным усилием воли удалось оставить руки в кипящей воде. Из глаз потекли слезы, и я до крови закусил губу, отсчитывая нужное время.
Я не помнил. Не помнил, убил ли Ольгу и зачем сделал это, если сделал. И это пугало больше всего. Неизвестность.
– Как я могу? Меня здесь вчера еще не было.
Энио остановился за спиной у главаря с демонстративно засунутыми в карманы брюк руками.
– Именно прячется, – подтвердил Гаспар. – Угловое здание на пьяцца Гальвани. Это окраина Итальянского квартала, если идти по бульвару Бенедетти, дом будет по правую сторону. Пьяцца Гальвани, номер четыре.
Бугай вздохнул, и открытое лицо с прямым носом и мужественным подбородком приняло печальное выражение.