– Все же было хорошо! – принялся заламывать руки поэт, и я поведал ему теорию Ларсена о необходимости избавиться от яда.
– Доплата за риск? – пробасил Лука и нервно покрутил завитый ус.
– Не знаю! Он просто сказал, что ты ему мешаешь!
– Заходи, Жан-Пьер! – поторопила она меня. – Отправление через минуту!
После окончания представления прима убежала в свою комнату и пока оттуда не выходила. С моего места прекрасно просматривалась ее дверь.
Я хлопнул вышибалу по плечу и прошелся по фойе. Дальнюю стену занимало изображение лесной поляны с кружащими в танце обнаженными нимфами. Неподготовленному зрителю подобная картина могла показаться излишне фривольной, но от нападок моралистов ее спасал античный сюжет. Грань между приличным и неприличным в нашем обществе удивительно… тонка.