– Как думаешь, Жан-Пьер, он созрел? – спросила она.
Доктор Ларсен, долговязый, сутулый и светловолосый, спокойно насвистывал себе под нос незнакомую мелодию и протирал спиртовым раствором хирургические щипцы. Пиджак он кинул на один из стульев, закатанные рукава сорочки открывали волосатые предплечья.
Дьявол! Не о том думаю! Меня же обнимает Ольга Орлова!
– Склонность к членовредительству, – ответил профессор после этого, и вновь возникло ощущение, что он чего-то недоговаривает.
Бастиан Моран заломил бровь, но вслух выражать сомнений в искренности собеседницы не стал.
– Отлично! – выдохнул Альберт Брандт и откинулся на подложенную под спину подушечку.