Следующую порцию угля практически мертвый гном нес на цыпочках. Забрасывал с максимальной дистанции. Суетливыми шажочками вернулся к угольному люку, застывшим взглядом смотря на растущие показатели здоровья. Хоть бы не чихнул никто рядом… обошлось. И опять начала игра в жизнь-смерть, когда каждый поход к злорадно ревущей печи был сущим кошмаром. Нервы натянуты как якорные цепи в шторм!
– Вот и я думаю, что вряд ли пошлют… разве что вода зацветет, потом загниет, в ней зародится чужеродная жизнь, что однажды подстережет беззаботного меня и…
– Выстрели в меня из арбалета – попросил его гном, подобной просьбой поразив друга до глубины души.
А тут и железный слиток раскалился, налился белизной. Аккуратно вытащив его и уложив на наковальню, Кроу вздел над головой молот, выждал мгновение, отрешился от всего. И нанес первый удар. Брызнувшие искры зло зашипели, ужалили гнома, впились в лицо. Но гном привычно не заметил мелких укусов. И ударил снова. Слиток сплющился, заалел разъяренно, наковальня отозвалась одобрительным звоном. Тормунд внимательно наблюдал за работой, оторвавшись от чтения.
Вы первый, кто сумел исцелиться от «Могильного жара» подобным способом!
– Тут прямо как в катакомбах, да? Мы как-то выполняли задание в Альгоре. Надо было плесень светящуюся паразитную со стен соскрести в подвале одного зажиточного мужичка. Платил он щедро. И дал мне карту черной крысы. Так вот! Там дверь была в том подвале – на засове – и мы ее открыли и заглянули внутрь.