— Тоже хомяк? — не удержалась я от вопроса, поняв страдание в голосе Перепелкина. Хуже упырей — только бухгалтеры. Они ж всю душу вытрясут, требуя все до единой бумажки и подписи.
Я округлила глаза и выразительно постучала себя по лбу, намекая, что кое у кого не всё в порядке с головой. Как он вообще мог такое обо мне подумать?!
Я от избытка чувств еще раз выругалась и решительно направилась к выходу из этого кошмара.
— Веди, — смиренно отозвался батюшка, выходя из машины и доставая священные предметы.
Мортем взглянул на меня, подмигнул зеленым глазом, улыбнулся и вступил в разговор со зверями.
— Как ты с матерью разговариваешь?! Ты не забыла, что я ведьма?! — рванула вперед маменька. Ее огненные волосы зашевелились, во все стороны полетели шпильки и невидимки, а глаза полыхнули зеленью.