В гостиной моей квартиры, где сейчас обитал заморский специалист, стояла магнитная доска на подставке. С одной ее стороны была прикреплена магнитами карта города и области, и на ней красным фломастером маги отметили все точки, в которых мы нашли трупы и амулеты, высасывающие энергию. На другой стороне доски — фотороботы, составленные со слов продавщицы в Малом Каравае. Довольно красивая женщина средних лет и усатый мужчина с неприятным резким лицом.
Она уже не в первый раз привидений наблюдала, поэтому визжать не стала, да и разговор с Теодором ее морально подготовил к тому, что она не сумасшедшая. Скорее тут сработал эффект неожиданности и внезапное вмешательство в сюжет спектакля.
— Ведунья я, если по-нашему, по-русски, — отмахнулась я, вставая на ноги. — Это у вас ведьма равно колдунья. А у нас ведьма — это просто сокращенно, чтобы легче выговаривать. От слова «ведать» мы. К тому же на моей родине ведающих не сжигали на кострах, как у вас. Те, кто в вашей Европе остался — это хитрые, изворотливые, озлобленные. Ваша инквизиция ведь выкосила всех, до кого дотянулась. Всех беззащитных, светлых, добрых. Поди восстанови заново численность, коли некому рожать светлых. С чего, думаешь, у нас черных магов и некромантов почти нет, а светлых, ведуний и ведьмаков много? То-то же, мистер Смерть. А теперь нам приходится заказывать иностранных магов смерти, а вы удивляетесь, что ведьмы могут делиться силой. А мы и в Бога верим, и в церковь ходим. В наших ритуалах и свечи церковные применяются, и вода святая, а потому что добро и свет мы несем. Нет, есть, конечно, и отщепенцы, не без этого. Но мы в глобальном масштабе говорим…
— А где все остальные? — спросила я, когда слезоразлив, устроенный фамильярами, иссяк.
— Фамильяр, — со вздохом, полным вселенской скорби, произнес мистер Мортем.
— Батюшка, ну вы же сами видите, — огорченно отозвалась я. — Помощь нужна ваша. Очень нужна. У вас же есть дома всё необходимое, чтобы место освятить?