Через три минуты я с идеально чистым лицом, на котором не осталось ни грамма косметики, сидела на простой деревянной лавке во дворе и рассказывала.
— Жив твой? — вопросом на вопрос отозвался он.
— Стрельцова, депрессировать изволишь? — протиснулся в кухню мой любимый шеф. — О-о! Парни, нас сейчас покормят.
— Как же ты меня напугала, — пробормотал мне в шею Теодор, и я ощутила что-то влажное. Это… слезы?!
— Значит, часто! — радостно подпрыгнул на месте Енька, всплеснул лапками и заверещал: — Ну перенесите же меня, вон вас сколько!
Мортем бросил на меня заинтересованный взгляд, но ничего не сказал, лишь покрепче перехватил вещи и пошел за мной. Белла перелетала с дерева на дерево, Евграфий шустро бежал, периодически отвлекаясь на кусты и деревья и что-то вынюхивая.