— С шампунем и бальзамом для шерстки! — пискнула белочка и легко перепорхнула через голову енота, оказавшись рядом с Васей раньше.
— Нарушение кодекса, статья двадцать пять, пункт три, подпункт девять, — не оглядываясь, проговорила я, ни секунды не сомневаясь, что буду услышана. Акустика в холле весьма хороша.
— Он что, так хорош в постели? — вдруг проявила любопытство Ксения Антоновна и с интересом уставилась на Теодора. И ее ничуть не смущало, что он ее слышит и предполагается, что понимает. Она же не в курсе, что он иностранец.
— Мистер Мортем, у вас случайно нет на примете какого-нибудь покойника? Освободился прекрасный гроб. Практически готов к использованию.
Празднование медленно, но верно приближалось к концу. Уже разрезали свадебный торт и съели, желая новобрачным сладкой жизни. Оставались последние конкурсы, но видно было, что и тамада уже не столь бодра и весела, как в начале мероприятия. Кое-кто из гостей уже откланялся, пожелал нам с Теодором счастья и любви и отправился домой. Держались лишь самые стойкие и алкоголеустойчивые.
— Да… да… — качнул головой, словно отгоняя страшные мысли, барон. — Так вот, как я уже сказал мадемуазель Арине, он смотрел в старинный свиток. Основной текст был на французском языке, а часть на латыни. На древней латыни, если уж точнее.