— А теперь все встали на колени и заложили руки за голову. Кто не сделает это — сдохнет на месте! — приказал Альберт. Толпа выдохнула. Боня оскалился, капая кровавой слюнкой на брусчатку.
— А вы что скажете? — осведомилась я, глядя на жениха, который провожал взглядом свою без пяти минут супругу.
— Прекратите! Живо! — рявкнула я, делая шаг назад. Стоило мне только повысить голос, как тут же мамаша превратилась в разгневанную фурию.
— Оно пытается меня сожрать! — заорала я, чувствуя, что захлебываюсь приторной слизью. И тут я увидела, как двое из инквизиции выставили вперед руки и Аннус, первый и, надеюсь, последний в своем роде, разлетелся на части под истерический визг создателя.
— Это он. Точно он. Я его два раза выписывал. На полчаса и на час. Надо было кое-что проверить, — сглотнул Том, глядя на меня.
— А вот Сикус! Моя гордость! — дед снял с полки какой-то горшок с коричневыми цветами. — Я сам его удобряю! Хотите понюхать? Можете пожевать листик! Помогает сосредоточиться! Я сам так делаю!