— Не знаем. Человек сто… — икнула какая-то мадам, теребя медальоны. — В основном студенты… Мы собрали, кого успели! До того, как отключили телепортацию.
— Уолтер Уэсли… Вторая сектораль, дом двадцать. Просто двадцать.
Допрос с пристрастием. Сначала допрос, а потом пристрастие.
Я потащилась в редакцию, чтобы сдать статью и получить за нее уже вполне нескромное вознаграждение.
— Методом тыка, — ответила я, вспоминая единственный доступный мне, гуманитарию, способ решения архисложных задач.
Нет, ну пафосную речь я заготовить не успела, извините. Я понимаю, что по отдельности все это — милейшие люди, у них есть свои семьи, есть дети, есть хобби. Все они читают газеты, ходят на работу, ведут себя законопослушно, трепеща перед наказанием. Они осуждают преступников, боятся выходить на улицу в темное время суток и даже бросают бумажки в урну, чтобы избежать штрафа. Но стоит им собраться в толпу, как они становятся частью страшного чудовища. «Это был не я! Это сделал тот, кто стоял рядом! Я просто смотрел!». И так скажет каждый.