— Потому, что пристегнута будет только одна рука, — услышала я ответ, сопровождаемый тяжелым вздохом.
— Помогите! — взвизгнула я, чувствуя, что меня всасывает уже по плечи. Через секунду дверь вылетела, а инквизиция сразу записалась в сборную по фигурному катанию.
Старичок вздохнул, поправил свои огромные очки и повел меня показывать свой огород в горшках. В моих жилах тоже течет кровь колхозников, поэтому я с удовольствием играла на ноутбуке во всякие фермы. Но в растениях я разбираюсь слабо. У меня из цветов прижился только кактус по имени Робинзон Крузо. Все, что можно было, сдохло или от недолива, или от перелива, но кактус умирать не хотел. Он стоически переносил и жару и холод, всеми колючками цепляясь за жизнь и за штору. Встав на осознанный путь «чайлдфри», он игнорировал даже редкие периоды цветения и деления, в связи с чем, был одинок, суров и брутален. Оставшись в гордом одиночестве на необитаемом подоконнике, Робинзон целую неделю ждал пятницу, потому что я поливала его исключительно по пятницам.
— Нет… Уже все… Ты остаешься здесь. Закон равноценности. Третий, кажется, параграф. — прокашлялся жердь, собирая на лбу все морщины. — При…эм… перемещении… эм… во временном…
— Даже если вдруг на меня падет подозрение, ничего доказать не смогут! — с усмешкой заметил маг, делая пометки. — Я здесь не для того, чтобы давать интервью, журналистка.
Альберт смотрел на диплом, потом положил руку поверх его, провел по нему и диплом засветился синим светом. Он молчал, глядя на какие-то знаки, которые проступали сквозь бумагу.