Итак, призрак заперт. Хоть бы не в туалете! Хоть бы не в ванной! Я ведь много не прошу! Не хочу я в туалет по соседям бегать или с утра орошать землю содержимым ночного горшка с криками: «Па-а-аберегись!». Соседи будут рады видеть меня, мнущуюся на пороге их дома с криками: «Быстрей, пжпст, очень надо! Держаться нету больше сил!».
— Ключевое слово — завтра. А пока еще «сегодня»… — заметил Альберт, глядя на время.
— Ой не думала, что доживу до того дня, когда моя внучка опозорит нашу честную фамилию! Да что бы сказал твой отец, узнав о том, тебя облили на улице помоями за твое развратное поведение! — возмущалась бабка, пытаясь спустить воду, но я зажала пяткой слив, не обращая внимания на крики.
— Получайся! — приказывала непоседа, еще сильней хмуря лобик. — Ну! Получайся!
— А потом я подумала, что вот это «хэ» нигде нет. Ну не нашла нигде ничего похожего. Ну, думаю, не страшно! Пусть будет знаком «умножить». И у меня стал вырисовываться ответ. Здесь я тоже решила не делить, а умножить, — рассказывала я, слушая, как Освальд стонет, закусив губу. «Довела мужика!» — закатил глаза демон. Альберт сидел рядом, закрыв себе рот рукой.
— Ты меня спрашиваешь? Спроси что-нибудь полегче! Математика меня огорчает… — возмутилась я, готовясь считать в столбик. — Как ты сказал? Четыреста.