— Ясно, понятно, — буркнул Илья. В список претензий к отцу он добавил ещё один пункт. — Чем дальше в лес, тем отожранее волки… в смысле, подробности.
Шарфик отступил от Ильи и помотал головой, словно не знал, что ему делать. Геймер нашёл в себе силы встать на колени — стопа по прежнему немилосердно болела — и сделать «шаг» в сторону Шарфика. Илья как чувствовал, что ему надо давить до конца, не бояться и не останавливаться. Стоит ему прекратить, как в Шарфике верх возьмёт «тень», программа охраны или что-то там ему приказывает. Илья почти не сомневался, что в голове Шарфика кто-то или что-то изрядно покопалось.
Судя по всему Таня сейчас использовала на полузыбнике аж две словоформы. Одна словоформа контроля, подчинила его, а вторая сделала речь полукровки понятной для людей.
— Юля, держи себя в руках, — холодно сказал Чесноков-младший, похлопав дочь по спине. — У нас всё-таки совещание, а не утренник.
Некоторое время потратили на обсуждение деталей. Когда переговоры подошли к концу, гости подняли бокалы за именинника, большинство ощущало к нему самую искреннюю благодарность.
— Я никому не сказала о том, что видела, — мерно продолжала рассказ Таня. — Я вернулась назад к воспитателям и уже больше никогда не жаловалась. Мой приёмный отец вырастил из меня то, что хотел — послушную, равнодушную машину для выполнения его приказов. Использовал меня в особо важных и сложных операциях. Я часто меняла внешность и облик, историю своей жизни. Втиралась в доверие к другим людям, часто с помощью секса — искусству любви меня тоже обучили как следует, отец лично экзаменовал меня. Тем не менее, не смотря на всю свою подготовку, я не смогла предугадать, что окажусь в подобной ситуации, — Таня сделала паузу, разглядывая Зыбь. — Вы — существо за пределами человеческого понимания. Меня хорошо обучали, готовили к самым разным ситуациям, но встречу с чем-то подобным Великой Матери невозможно предусмотреть.