Перед глазами всплыло лицо адъютанта Семина, белое как простыня, даже сквозь серую пыль проступала эта страшная белизна. Губы капитана шевелились, но он ничего не слышал и ответить не мог, язык совсем не шевелился, даже моргнуть не сможет. Рядом появились другие командиры и бойцы, заметил бинты в их руках.
– Зарылись вы по самую макушку, все копать продолжаете, – ворчливо произнес Ворошилов, и Гловацкий оторвался от размышлений. – А немчуру гнать поганой метлой нужно!
Трое из собравшихся были генерал-майоры, два с малиновыми, один с черными петлицами с эмблемой танка. Последний знаком – командир 1-го механизированного корпуса генерал Чернявский, его соединение находилось в Пскове до войны.
– Мы в одночасье потеряли сразу третью часть нашей авиации, Алексей Михайлович, вот это возместить нечем! Хотя, скажу честно, не думал, что они починят самолет и взлетят с того заклятого озера. – Аврамов нахмурился, вчера к Вильянди на разведку были отправлены три МБР‑2, сразу все звено, недавно переданное флотилии для ведения разведки. Два гидросамолета вечером вернулись, а у третьего обрезал мотор, приводнился на ближайшем озере, пригодном для взлета. Такие в Латвии и Эстонии отнюдь не редкость, тут их много, как и болот хватает. Все же летчикам не повезло: починиться сами смогли, взлететь сумели, а вот до Талабских островов, где находилась временная база гидроавиации флотилии, не дотянули совсем немного. И откуда взялись эти проклятые «Мессершмитты»?!
Но вера в добрую сказку у любого, даже крепко битого жизнью мужика завсегда присутствует, в хорошее-то верится, как без этого?!
Несколько диверсантов попадали, в них стал стрелять из ТТ лейтенант-пограничник, будто специально ждавший этого. И тут же грохнула граната у полуторки – кто-то из караула метнул ее в диверсантов. И Гловацкий на две секунды отвлекся, стрельнув туда из ТТ, стараясь попасть в «сержанта», что оказался на диво шустрым – запрыгнул щучкой под кузов, дав в падении короткую очередь по пограничникам – похоже, что зацепил одного.