Связь с Ленинградом шла по партийному закрытому проводу. Но Гловацкий старательно избегал тех слов, что могли быть истолкованы как разглашение секретной информации. Только одни общие фразы. Конечно, «вертушка» обеспечивала защиту от вражеской прослушки, но отнюдь не от бдительных товарищей из НКВД,
Дошли, хоть частично, но восстановили боеспособность, пополнились людьми, танками и орудиями – не в той мере, как хотелось бы, но еще два-три дня, и бригада будет готова к бою. Вот только будут ли эти сутки у него? И словно оправдывая самые плохие его опасения, от линии ДОТов донеслась целая череда взрывов, там загромыхала война во всю свою силу.
Власьев непроизвольно скосил глаза на свою грудь – там блестел серебряный кружок медали «За отвагу», награда зимней войны, за удачный подрыв того самого финского дота. Она и сыграла свою роль в назначении помощником командира пулеметного взвода, слишком мало было в наспех сформированной еще в Ленинграде роте тех, кто воевал раньше, и кадровых командиров практически не имелось, почти все призваны из запаса. А кто отмечен наградами, можно вообще по пальцам одной руки посчитать, да еще бы остались. Молодой командир с орденами Красной Звезды и монгольского Красного Знамени, со значком участника боев на реке Халхин-Гол, пожилой мастер с формовочного цеха с Красным Знаменем, но того отметили еще в Гражданскую войну, да он сам, старший сержант Власьев. Вот потому-то и отвели ему ДОТ у дороги, считает комбат, что не подведет, не даст фашистам с нее сойти и перелеском выйти в тыл, и там развернуться.
– Командир взвода второй роты 181-го саперного батальона воентехник Семенцов! Имею приказ командира дивизии взять мост под охрану!
– А что он знает про другие укрепления? Все же штабной офицер.
Стоящий рядом с командующим флотилией пожилой, лет сорока, сигнальщик, совершенно забыв о субординации, отчаянно замахал руками, словно надеясь, что пилот его услышит.